Не ряди ее в газ. Не пытайся закутать в шелк.
Ей два слова сказал - будто день по болоту шел,
и сосала босые ступни гнилая гать.
Она видит в тебе захватчика и врага.

читать дальшеЕсть такие, которых радость в узде держать.
Разве этой к лицу нутряная цепная ржавь?
Есть же бабы с просящим плетки изгибом спин,
а таким, как она - умирается на цепи.

При тебе молодецкая удаль и княжья стать,
знать, гордилась бы бабка тем, кем ты нынче стал -
даже сам василевс вполовину не так богат.
А она, бесноватая, рвется к своим богам,
только боги давно разбрелись по чужим домам.

Сразу так и не вспомнить, рыдала ли вовсе мать,
а вот брат исскулился, надевшись на меч тряпьем...

Ты глядишь ей в зрачок - черноту его залпом пьешь,
руки комкают платье, пальцами ткань жуют.

По хоромам слушок гуляет: ты слишком юн,
не удержишь ни эту девку, ни княжью власть.

Но когда она раздевается догола,
но когда по плечам змеится косы пожар...

... Город спит. Колыбель баюкает сталь ножа.

В алый красят воду закаты дней, под песком блестят острия камней, освещая неба нагретый чан. На губах - скарабеева печать.

Он идет из Нубии - будет пир.
Слышен клекот коршуна. Хат не спит.

"Нас собрал в единое Вечный Ра. Ты - вода и солнце мне. Муж и брат. Ты не терпишь лести, не любишь лгать, и носивший знак Твоего врага, но прощенный, сядет за щедрый стол.

Сет же слишком памятлив и жесток.

У прощенья тоже своя цена. Он песчаным змеем глядел на нас столько дней во чреве Великой Нут. Как Ты можешь, брат, доверять ему?

Хоть кроваво-красной пустыни царь, но стыдится собственного лица и страшится тени Твоей руки. Не по глади вод голубой реки - по пескам проходит его тропа. Что детей, что воинов - от пупа до гортани вспарывает, шутя. Что Ты можешь знать о его путях? Я все то же вижу из ночи в ночь: саркофаг и поднятый острый нож, мне почти что слышен трухлявый хруст!.."

Вздрогнет сон - рассыплется в пыль к утру.
В полутьме у Нила знакомый тон, не вода - густой кровяной поток. Что ему до вечных чужих обид?

... Он идет из Нубии. Хат не спит.

Посмотри наверх, посмотри же, ну! Я хлебаю воздух, я в нем тону, как в улыбках радостных тонут люди. В обозримом будущем - я клянусь! - ждет нас только то, что мы правда любим.

До чего же странный, чудной наряд - ткань ласкает кожу легко и ново. Здесь со мной навряд ли заговорят: иногда молчанье - теплее слова. Щедро льется с неба в мою ладонь фатализм - густой, до смешного пряный... На столе фигурка - изящный конь - по столу копытом стучит стеклянным, высекая искры, сбиваясь с ног, день за днем, привычно, с начала мира.
Здесь стихи читаются между строк и печали строем проходят мимо.
Здесь совсем не любят словечко "смерть", а в давно остывших остатках кофе я могу, прищурившись, рзглядеть заостренный - очень по-птичьи - профиль.

- Что ты здесь забыла?
- Я здесь живу! В разноцветном мире от снега прячусь!

Оклик в спину:
- Вижу, как наяву!

Наяву, конечно. А как иначе?